Берсерки - отважные воины

ВВЕДЕНИЕ


Издревле суровые волны свияжского моря омывали холодные балтийские берега, неся с собой то ясные погожие дни, то дождливые ветреные ненастья. На этих берегах располагался полуостров Скандинавия. Населяли его северные германцы, которых в Европе называли норманнами, на Руси - варягами, сами же они именовали себя викингами.

Жили они племенами. У каждого племени был свой вождь - ярл ли конунг, имевший постоянную дружину. Самым позорным для викинга было вернуться живым из сражения, в котором пал вождь, это было самым постыдным делом (если сражение проиграно). Постепенно население увеличивалось и из-за скудности природы, не всем хватало земли, чтобы прокормить себя и свою семью. Молодые скандинавы уходили из родных мест и становились воинами. Это были не только крестьяне, не были исключением и сыновья знатных родов. Началом эпохи викингов принято считать 793 г.

На Востоке они проложили знаменитый путь из варяг в греки, основав династию Рюриковичей, и более двух веков были причастны к судьбам Киевской Руси и Византии. На Западе викинги еще с VIII в. заселили Исландию и юг Гренландии. Они держали в постоянном страхе жителей Ирландии и Шотландии, а с IX в. перенесли границы своих набегов не только далеко на юг до Средиземного моря, но также и в глубь европейских земель, разорив Лондон (787 г.), Бордо (840 г.), Париж (885 г.), Орлеан (895 г.). Норманны захватывали целые вотчины, не уступавшие иной раз по размерам владениям многих монархов - на северо-западе Франции они основали герцогство Нормандию, а в Италии - Сицилийское королевство, откуда они совершали походы в Палестину задолго до крестоносцев. Держав в постоянном страхе население европейских городов, викинги удостоились чести быть упомянутыми даже в молитвах: "Боже, избавь нас от норманнов!"

Но сколь велико было удивление современников, если бы они знали, что среди викингов были воины, о которых сами норманны говорили: "Боже, спаси нас от берсерков!"

Данная работа посвящена описанию образа жизни викингов и берсерков и ведения ими войн. В работе будут:

1. рассмотрены существующие в истории представления о викингах и берсерках, а также версии появления берсерков;

2. прослежено происхождение названия "берсерк";

3. описаны поведение викингов и берсерков в бою;

4. дана хронология основных битв викингов и западноевропейских стран;

Интерес к данной теме вызван тем, что особенности характера древних северных воинов могли сохраниться в характере современных скандинавов.

ГЛАВА 2. БЕРСЕРКЕРЫ - ВОИНЫ ОДИНА



2.1. Упоминания о берсерках



Впервые берсерки были упомянуты скальдом Торбьерном Хорнклове в драпе (длинном стихотворении) о победе короля Харальда Прекрасноволосого в битве при Хаврсфьорде, которая происходила предположительно в 872 г. Сказано там так: "Берсерки рычали, битва кипела, облаченные в волчьи шкуры выли и потрясали мечами".

В "Старшей Эдде" берсерки упомянуты дважды и оба раза как обозначение полулегендарных героев.

Берсеркерами в скандинавских сагах называли воинов особого рода, отличавшихся неустрашимостью и отвагой в бою. Саги об исландцах - это главные источники сведений о берсерках. Почти в каждой саге встречаются упоминания о берсерках. Приведем примеры:

В "Саге о Хрольве Жердинке" рассказывается о том, что берсерки были отборными воинами, телохранителями короля.

"Сага об Эгиле” начинается так: "Жил человек по имени Ульв. Он был сын Бьяльви и Халльберы, дочери Ульва Бесстрашного. Халльбера приходилась сестрой Халльбьёрну Полутроллю с острова Храфниста, отцу Кетиля Лосося. Никто не мог сравниться с Ульвом ростом и силой. В молодости он ходил в викингские походы. У него в то время был товарищ, которого звали Кари из Бердлы. Это был человек знатный и необыкновенно сильный и смелый. Он был берсерк”.

Об отношении к берсеркам и их поведении рассказывается в "Саге о Греттире": "Людям казалось большим непорядком, что разбойники и берсерки принуждали достойных людей к поединкам, покушаясь на их жен и добро, и не платили виры за тех, кто погибал от их руки. Многих так опозорили: кто поплатился добром, а кто и жизнью. Поэтому Эйрик ярл запретил все поединки в Норвегии и объявил вне закона всех грабителей и берсерков, творивших эти бесчинства. Называют двух братьев, которые были всех хуже. Одного звали Торир Брюхо, а другого Эгмунд Злой. Они были родом с Халогаланда, сильнее и выше ростом, чем прочие люди. Они были берсерками, и, впадая в ярость, никого не щадили. Они уводили мужних жен и дочерей и, продержав неделю или две у себя, отсылали назад. Где только они ни появлялись, всюду грабили и учиняли всякие другие бесчинства".

Также и в "Саге о Гисли" говорится: "Жил человек по имени Бьёрн Бледный. Он был берсерк. Он разъезжал по стране и вызывал на поединок всякого, кто ему не подчинялся".

В "Песне о Харбарде" Тор похваляется, что сражался с женами берсерков. Эта фраза дала повод думать, что женщины тоже могли впадать в раж, как и берсерки. Интересен намек на то, что жены берсерков были колдуньями.

Основу того, что известно о берсерках составляет маленькая главка, посвященная Одину в "Круге земном" Снорри Стурлусона, автора сборника древнеисландских мифов "Младшая Эдда".

О Берсерках упоминал старший современник Снорри, Саксон Грамматик, он связывал любое странное явление с колдовскими чарами и полагал, что ярость берсерков вызывалась напитком троллей.



2.2. Происхождение названия "берсерк" и причины безумия



Слово berserkr происходит от древне-исландского bersi - медведь и sekr - рубашка и переводится как "медвежья шкура". Образ медведя настолько почитаем в индоевропейской мифологии, что даже само его имя никогда не произносилось вслух, и заменялось иносказаниями типа "бурый" у германцев или "медведь" у славян. В датском фольклоре до сих пор бытует уверенность, что всякий, кто наденет железный ошейник, может превратиться в медведя-оборотня. Исторические же берсерки действительно носили медвежьи шкуры, повадками и рыком уподобляясь этому зверю.

Рядом с понятием "берсерк" в летописях стоит и слово "ulfhedhinn", то есть "волчья шкура", воин-волк. В еще более древние времена персонажи волка и медведя переплетались настолько, что считались единым мифологическим существом, таков, например, Беовульф, имевший, впрочем, положительную характеристику. Однако, подобно берсерку, он также бросался в бой без доспехов и разил врагов голыми руками.

В "Саге о Ватнсдале" новоприбывший в Исланлию епископ советует забивать берсерков деревянными кольями, ибо считалось, что железо их не уязвляет.

Многие из них были психопатами, терявшими контроль над собой при малейшей попытке им перечить. Со временем они научились разыгрывать целый спектакль, в который входило кусание щита. Изнеможение, которое наступало после вспышки ярости берсерка, вполне характерно для людей с психическими отклонениями. В скандинавских сагах упоминается интересный момент, что после битвы под городом Ставангер берсеркеры повалились на землю, заснули метвым сном и проспали более суток. Случаи дикого нрава переходили от отца к сыну, например, Кведульф - Скаллагрим - Эгиль.

В сагах нет упоминания о психотропных средствах, но в 1784 г. С. Эдман, сославшись на обычаи некоторых восточносибирских племен, высказал догадку о том, что берсерки одурманивали себя напитком из мухоморов. Эта догадка имеет сторонников и до сих пор, хотя этому нет никаких подтверждений.



2.3. Поведение берсеркеров в сражении.



Берсеркеры - элитные воины - были на службе у норвежских и скандинавских конунгов и всегда первые шли в бой. Для них было позорно умереть собственной смертью, и великим счастьем считалось умереть на поле боя, пронзив врага насмерть. "Сага об Илингах" описывает берсеркеров так: "Они бросались в бой без кольчуги, а ярились словно бешеные псы или волки". В ожидании схватки, от нетерпения и ярости, клокотавшей в них, грызли зубами щиты и свои руки до крови. Со звериным рыком разили они врага, и ни огонь, ни железо не причиняли им вреда".

Погибший в бою берсеркер отправлялся в Вальхаллу, поэтому умереть в бою они считали за счастье. Попасть в Вальхаллу по преданию могут только те погибшие в битве воины, в момент смерти не выпустившие из рук оружие. Их души собирают валькирии и переносят в чертоги Одина или Фрейи. Эйнхерии (Einherjar) — в германо-скандинавской мифологии лучшие из воинов, павшие в битве, которые живут в Вальхалле. По преданиям из 540 дверей Вальхаллы в день Рагнарёк выйдет по 800 эйнхериев, которые во главе с Одином (и c другими асами) вступят в битву с чудовищами и великанами. В Вальхалле эйнхерии постоянно тренируются и сражаются друг с другом. Питаются они мясом вепря Сехримнира, а пьют мёд, которым доится коза Хейдрун. Также эйнхерии вместе с валькириями упоминаются как свита бога Одина в Дикой Охоте, миф о которой появился уже во времена христианства на территории преимущественно Германии. Согласно скандинавской легенде, бог Один со своей свитой носится по земле, собирая души людей. Если кто-либо встретится с ними, то попадет в другую страну, а если заговорит, то погибнет.

Берсерки давали обет бесстрашия властелину гнева - Одину. Известно, что имя Один или Вотан происходит от германского слова wut, что означает "ярость, гнев". Связь берсеркеров с культом Одина находит много подтверждений. Согласно мифам, Один совершил самозаклание - распял самого себя на священном ясене, дабы познать таинства древних рун. Многие имена Вотана также указывают на подверженность безумию и ярости: Игг (страшный), Херьян (воинствующий), Хникар (сеятель раздоров), Бельверк (злодей). Под стать своему владыке и прозвища берсеркеров, например, Гарольд Безжалостный или Иоанн Безумец, бывший норманнским вождем.

Один умел делать так, что в битве его враги слепли или глохли, или их охватывал страх, или их мечи становились не острее, чем палки, а его люди шли в бой без доспехов и были словно бешеные волки, кусали щиты и сравнивались силами с медведями и быками: это называлось впасть в ярость берсерка.

Во время атаки берсеркер как бы "становился" соответствующим зверем, он умышленно подражал движениям медведя, причем не только в бою, но и во время частых ритуально-магических церемоний, плясок и т.д.

берсеркер, а также и окружающие всерьез были убеждены, что он одержим "звериным духом"; и эта уверенность отразилась в сагах. В "Саге о Хрольве Жердинке и его воинах” есть такой эпизод, когда воин действительно превращается в зверя: "Он поведал ей много других вещей, а потом оборотился в медведя. Медведь вышел наружу, она пошла за ним, оглянулась и увидела большую группу людей за горным перевалом, и много больших псов бежало перед ними. Медведь выбежал из пещер и спустился со склона. Собаки и люди конунга встретили его, но трудно было им его одолеть. До того, как они совладали с ним, он покалечил много людей и убил всех собак. Наконец, они взяли его в кольцо, он метался внутри и понял, что в любом случае не сможет вырваться. Тогда он повернул туда, где стоял конунг, схватил того человека, что стоял перед ним и разорвал его живым на части”.

Люди, наконец убивавшие злополучных берсерков становились героями. Но Один мог отомстить за убийство своих любимцев. В "Саге об Эгиле Одноруком и Асмунде убийце берсерков" (гл. 18) сообщается, что будто бы Один пронзил некогда Асмунда копьем.

2.4. Вооружение и доспехи берсерка



Вооружение викинга состояло из лёгких доспехов, шлема (часто рогатого, но не по той причине , а просто для того чтобы врагу было трудней наносить удары), иногда копья, кинжала и всегда меча.

На колонне Траяна в Риме изображен "ударный отряд" таких воинов-зверей (еще не берсеркеров). Они включены в состав римской армии и отчасти вынуждены следовать обычаям, но лишь немногие имеют шлемы (и никто - панцири), кое-кто облачен в звериную шкуру, иные - полуобнажены и сжимают вместо меча дубину.

Очень интересным фактом было то, что важной воинской принадлежностью было весло, викинги всегда гребли сами, они считали, что сидеть за веслом - дело свободного человека. А если весло давали рабу, он становился свободным. Важную роль для викингов играл и корабль. Он был им почти домом, часто он на всю жизнь заменял им родной дом. От корабля зависело очень много, к примеру, удача в военном сражении, а часто и жизнь воина. Киль корабля делался из одного цельного куска дерева, в длину корабль достигал 20-50 метров, на нём могло разместиться до 150 человек. Корабль украшался деревянной головой змеи или дракона. Он имел небольшую осадку и хорошую устойчивость, что позволяло ему свободно проходить в устья рек. Помимо этого корабль имел четырёхугольный парус и был очень лёгок в управлении.

Во время боя берсерки могли отбрасывать оружие, все скандинавские викинги умели сражаться руками, но берсеркеры явно выделялись даже на их уровне. Иногда в качестве оружия берсеркер применял камни, подхваченную с земли палку или припасенную заранее дубину. Частично это может быть связано с подражанием поведению медведя. Меч в Скандинавию проник довольно поздно, и даже после широкого распространения он был некоторое время не в чести у берсеркеров, предпочитавших палицу и секиру, которыми они наносили круговые удары от плеча.

Упоминания о вооружении викингов и берсерков встречаются в сагах, например, в "Саге об Эгиле”: "...Торольв так разъярился, что забросил щит себе за спину и взял копье обеими руками. Он бросился вперед и рубил и колол врагов направо и налево. Люди разбегались от него в разные стороны, но многих он успевал убить...".

Саги упоминают о том, как умелый воин отбивается один против многих, умудряется проложить путь к предводителю вражеского отряда сквозь стену щитов и толпу телохранителей, рассекает противника от плеча к бедру и т.п.

Вокруг боевого искусства берсерков слагались легенды, якобы они сражались заколдованным оружием, берсеркера якобы нельзя было ни убить, ни ранить боевым оружием (из чего следовало, что против него надо употреблять оружие не боевое: деревянную дубину, молот с каменным навершьем и т.д.); иногда он был неуязвим лишь против метательного оружия (стрелы и дротика); в некоторых случаях уточнялось, что при искусном владении оружием его все-таки можно ранить, и даже смертельно, но умрет он только после боя, а до того словно не заметит раны. Примеры вновь находим в древнеисландских сагах.

Так, в "Саге о Гисли" особым оружием является меч Серый Клинок. У этого меча есть свойство: он несет победу всякому, кто берет его в битву.

В "Саге о людях из Лососьей Долины" Торкель берет на время меч Скавнунг у человека по имени Эйд. Тот его предупреждает, что "такова природа этого меча, что солнце не должно освещать его рукоятку и что его нельзя обнажать в присутствии женщин. Если кто-нибудь будет ранен этим мечом, то рана не может зажить, если ее не коснуться чудодейственным камнем, который есть при мече".

В "Саге о Ньяле" рассказывается о копье человека по имени Халльгрим. Это копье ему заколдовали и никакое оружие, кроме этого копья не может убить Халльгрима. Было у этого копья и еще одно свойство: если ему предстоит нанести смертельный удар, оно издает тонкий звон.

Обычной защитой от оружия считалось то, что некоторые бойцы могли затупить оружие противника. Тогда мог помочь обман или сила другого рода.

В одной из саг Конунг сказал Гуннлаугу, который должен был сражаться с берсерком Торормом:

- Дело твое теперь плохо, потому что этот человек может сделать тупым любое оружие. Ты должен сделать, как я тебя научу, Гуннлауг. Вот тебе меч, который я подарю тебе. Сражайся им, а этому человеку покажи тот меч, что был у тебя раньше.

В "Саге об Олаве сыне Трюггви" Аслака Лысого не брало никакое оружие. Но человек по имени Вигфусс схватил наковальню и кинул ее двумя руками. Она попала в голову Аслаку, острый ее конец пробил ему мозги и он умер.

Некоторые исследователи считают, что от оружия берсеркеров берегло их безумие, оно включало крайнюю быстроту реакции, обостряло периферийное зрение и, вероятно, обеспечивало некоторые экстрасенсорные навыки. Берсеркер видел (а то и предугадывал) любой удар и успевал отбить его или отскочить. В "Саге о Ньяле” один из лучших воинов Исландии, кстати, не считавший себя берсеркером, описывая свои действия в бою против численно превосходящего противника, произносит такие слова: "Тут я взял меч в одну руку и копье в другую и стал рубить и колоть. Щитом я не прикрывался, и я даже не знаю, что меня защищало".

Источники сообщают: викинг в какой-то мере сохранял боеспособность даже после чудовищных ран, от которых современный человек мгновенно потерял бы сознание. С отсеченной ногой или рукой, раскроенной грудью, пробитым животом, он некоторое время еще продолжал сражаться. Наверное, умение концентрировать внутреннюю энергию, в определенных случаях делают тело трудноуязвимым даже для клинка.

Элементы берсеркерских приемов владения оружием и ведения боя использовали многие воины Швеции, Норвегии, Дании и особенно Исландии. У конунга Харальда, впервые объединившего Норвегию, имелся "спецназ", сформированный из влившихся в воинскую элиту берсеркеров. "Диких" воинов-зверей, не входивших в дружины и подобные им формирования, к тому времени уже в Норвегии не осталось.

Использован материал с ресурса:

http://votypro.ucoz.ru/publ/berserki/1-1-0-4

Становление берсерка

В знаменитом отрывке "Саги об Инглингах" так представляются товарищи Одина:

Они шли без щитов и были безумны как псы или волки, и грызли собственные щиты, и были сильны как медведи или быки; они убивали людей, и ни огонь, ни сталь не могли ничего сделать с ними; и это было то, что называют неистовством берсерка.

Эта мифологическая картина может быть с уверенностью истолкована как описание реального мужского общества - имеются в виду знаменитые Monnerbunde древнегерманской цивилизации. Буквально слово берсерк означает "воин в шкуре (serkr) медведя"[ii] . Иначе говоря, эти воины магически идентифицировались с медведем; более того, предполагалось, что иногда они могли превращаться в волков или медведей[iii] . Человек становился берсерком в результате инициации, включавшей в себя особые воинские испытания. Так, Тацит сообщает, что у хаттов кандидат не стриг волосы и бороду до тех пор, пока не убивал врага. У тайфалов юноша должен был убить кабана или волка; у герулов он должен был сражаться безоружным. В процессе этих испытаний кандидат сопоставлялся с дикими животными; он становился наводящим ужас воином в той мере, в какой вел себя, как хищный зверь. Проходящий инициацию кандидат трансформировал себя в сверхчеловека настолько, насколько удавалось вобрать в себя магико-религиозную[iv] силу, присущую хищнику.

В скандинавской "Саге о Вёльсунгах" сохранились сведения об испытаниях, типичных для инициаций берсерков. Король Сиггейр вероломно захватил владения своих девяти шуринов, Вёльсунгов. Прикованные к брусу, все они были съедены волчицей, уцелел лишь Сигмунд, спасшийся благодаря хитрости сестры своей Сигни. Скрываясь в хижине в глубине леса, куда Сигни приносит ему пищу, он ожидает часа расплаты. Когда два сына Сигни достигли десятилетнего возраста, она послала их к Сигмунду на испытание. Сигмунд находит, что они трусы, и по его совету Сигни убивает их. В результате кровосмесительных отношений со своим братом Сигни рождает третьего сына, Синфьотли. Когда ему исполняется десять лет, мать подвергает его первому испытанию: она пришивает рубашку к его рукам, протыкая кожу. Сыновья Сиггейра, подвергшиеся тому же испытанию, кричали от боли, но Синфьотли был невозмутим. Когда рубашка снята, мать сдирает кожу и спрашивает, чувствовал ли он что-нибудь. Мальчик отвечает, кто Вёльсунгов не беспокоят подобные пустяки. Тогда мать посылает его к Сигмунду, который подвергает мальчика тем же испытаниям, которых не выдержали когда-то сыновья Сиггейра: он приказывает сделать хлеб, в мешке с мукой при этом находится еще и змея. Когда Сигмунд ночью приходит домой, он обнаруживает свежеиспеченный хлеб и спрашивает Синфьотли, не нашёл ли он в мешке чего-либо особого. Мальчик ответил, что, помнится, он видел что-то, но, к сожалению, не обратил на это внимания и замесил в тесто. После этого доказательства мужества Сигмунд берет мальчика с собой в лес. Однажды они нашли две волчьих шкуры, висящих на стене хижины. Два сына короля были превращены в волков и могли выходить из волчьих шкур только каждый десятый день. Сигмунд и Синфьотли надели шкуры, но не смогли их снять. Они выли как волки и понимали волчий язык. Тогда они разделились и договорились, что не будут звать друг друга на помощь, разве что придется иметь дело более, чем с семью противниками сразу. Однажды Синфьотли был призван на помощь и убил всех людей, напавших на Сигмунда. В другой раз Синфьотли сам был атакован одиннадцатью врагами и убил их, не обращаясь за помощью к Сигмунду. Тогда Сигмунд несётся к нему и кусает за горло, однако вскоре сам же и исцеляет нанесенную им рану. В конце концов оба они возвращаются в свой дом и дожидаются момента, когда смогут сбросить свои волчьи шкуры. Приходит время, и они бросают шкуры в огонь. На этом инициация Синфьотли заканчивается и он может мстить убийцам Вёльсунгов.

Инициатические темы здесь очевидны: испытание мужества, сопротивление физическому страданию, вызванному превращением в волка. Но компилятор "Саги о Вёльсунгах" уже не понимал исходного их значения. В саге Сигмунд и Синфьотли лишь случайно находят кожи и не знают, как снять их.

Трансформация в волка - то есть ритуал надевания волчьей шкуры - составляла важнейший момент инициации в мужское тайное общество. Надевая шкуру, инициируемый перенимал поведение волка; другими словами, он становился воином-зверем, непреодолимым и неуязвимым. "Волками" называли членов индоевропейских военных обществ.

Сценарий героических инициаций прослеживается и в других сагах. Так, например, в "Саге о Греттире" герой спускается в могильный холм, который содержит драгоценное сокровище и борется последовательно с призраком, с двенадцатью берсерками и с медведем. В "Саге о Хрольфе Краки", Бодвар убивает крылатое чудовище и затем инициирует своего юного товарища Хоттри, давая ему съесть кусочек сердца чудовища.

К сожалению, здесь нет возможности подробно рассмотреть социологию, мифологию и ритуалы германских мужских союзов, которые были так блестяще изучены Лилией Вэйзер[v] , Отто Хоффером[vi] и Жоржем Демюзилем[vii] ; или других индоевропейских мужских обществ - таких, например, как mairya индоиранцев, которые составили предмет интереснейших работ Стига Викандера[viii] и Дж.Уиденгрена[ix] . Я лишь упомяну, что характер индоевропейских отрядов (банд) воинов во многом схож с характером тайных братств примитивных народов. В обоих случаях члены группы[x] терроризируют женщин и тех, кто не участвует в инициатических действиях, и в том или ином виде осуществляют "право грабежа", которое, в измененной форме, все еще можно встретить в популярных традициях Европы и Кавказа. Грабеж и особенно кража рогатого скота, ставит членов воинской банды на один уровень с хищными зверями. В германском Wutende Heer или в подобных ритуальных организациях, лай собак (вой волков) является частью неописуемого шума, в котором присутствуют все виды странных звуков - например, звонки и трубы. Эти звуки играют важную ритуальную роль; они помогают членам группы подготовиться ко вхождению в состояние бешеного экстаза. Во многих примитивных культурах звук трещоток, как верят, является голосом Сверхъестественных Существ; следовательно это - знак их присутствия среди инициируемых. В германских или японских мужские тайных союзах странные звуки, подобно маскам, свидетельствуют о присутствии Предков, о возвращении душ мертвых. Встречаясь с мертвыми, возвращающимися на землю (особенно в период зимнего солнцестояния), инициируемые приобретают важнейший опыт. Зима также - сезон, когда инициируемые превращаются в волков. Другими словами, в течение зимы члены банды способны преобразовать свое обычное состояние и достигнуть сверхчеловеческого существования через общение с Предками или приближая свое поведение к поведению хищного зверя, что является магией.

Боевое испытание обычно представляло собой отдельный бой, который строился таким образом, чтобы в инициируемом пробудилась "ярость берсерка". Здесь задействовалась не только воинская доблесть; обучение невоенным навыкам кандидаты проходили по одиночке. Для овладения воинским неистовством молодежи не достаточно было просто приобрести храбрость, физическую силу, выносливость; такое овладение становилось результатом магико-религиозного опыта, который радикально изменял сам способ существования человека. Молодой воин должен преобразовать свою человеческую сущность припадком агрессии и ярости, которые сопоставляли его с бушующим хищником. Тогда юноша становился "разогретым" до экстремальной степени, он наполнялся таинственной, нечеловеческой и непреодолимой силой, которая поднималась из предельных глубин его существа и проявлялась в ярости и воинской мощи. Древние немцы назвали эту священную силу wut, у Адама Бременского она переведена как "ярость"; это в своем роде демоническое безумие, которое заполняет противника ужасом и парализует его. Ирландский ferg (дословно - "гнев"), menos Гомера являются почти точными эквивалентами этого же самого ужасающего священного опыта, специфического для героических боев. Ж.Вендрие[xi] и Мария-Луиза Сьёстедт[xii] показали, что некоторые определения, употребляемые по отношению к Герою, в староирландском оказываются прямо связаны со значениями "страсть, возбуждение, набухание". Как пишет мисс Сьустедт, "Герой - человек в ярости, одержимый бурной и жгучей энергией".
Инициация Кухулина

Сага об инициировании юного героя Кухулина превосходно иллюстрирует это извержение "шумной и жгучей энергии". Согласно староирландской саге Tain Bo Cualnge[xiii] , Кухулин, племянник Конхобара, короля уладов, однажды подслушал, как его учитель, друид Катба, сказал: "Маленький мальчик, который возьмет оружие в этот день, будет великолепен и знаменит делами оружия... но век его будет недолгим и мимолетным". Кухулин выпросил у своего дяди оружие и колесницу и отправился к замку трех сыновей Нехты, худших врагов уладов. Несмотря на физическую мощь и неукротимость трех этих героев, мальчик победил их и отрезал им головы. Однако при этом мальчик пришел в такое воинское неистовство, что друид вынужден был предупредить короля, что Кухулин, вернувшись, может перебить всех воинов в городе. Процитируем дальнейший текст саги[xiv] :

И вот что они задумали: выслать навстречу Кухулину в поле трижды пятьдесят обнаженных женщин во главе со Скандлах, чтобы показали они ему свою наготу и срам. Вскоре вышли за ворота все юные девушки и показали мальчику свою наготу и срам. Скрыл от них мальчик свое лицо и оборотился к колеснице, дабы не видеть наготу женщин. Тогда отняли его от колесницы и погрузили в три чана с ледяной водой, чтоб погасить его гнев. Словно ореховая скорлупа разлетелись доски и обручи первого чана, во втором же вспенилась вода на несколько локтей в высоту, а воду из третьего чана стерпел бы не всякий. Изошел тут из мальчика гнев (ferg), и тогда облачили его в одежды.

Несмотря на свою фантастичность, сага о Кухулине представляет собой превосходный материал для исследования индоевропейских воинских инициаций. Как убедительно показал Ж.Дюмезиль, сражение мальчика с тремя МакНехтами является древним индоевропейским сюжетом - сюжетом о борьбе с тремя противниками или с трехголовым чудовищем. Но особенно интересным для нашего исследования представляется гнев (ferg) Кухулина, его ярость берсерка. Демюзиль сравнил инициационный жар Кухулина и его последующее "укрощение" женской наготой и холодной воды, с определенными моментами в инициациях у каннибалов куакиутл. Так же, как и в случае Кухулина, лихорадочное и смертоносное безумие молодого куакиутл во время инициации "укрощается" женщиной, танцующей перед ним голой с трупом в руках, а также путем погружения его головы в чан с соленой водой. И жар каннибала, и гнев молодого воина, проявляющийся в чрезвычайной высокой температуре, является отнюдь не чем-то обычным и естественным, но - именно так! - сакральным, магико-религиозным опытом.
Символика магического жара

Резонно предположить, что мы видим здесь магико-религиозный опыт, истоки которого чрезвычайно архаичны. Для людей примитивного общества магико-религиозная сила представляется как "горение" и обозначается терминами, связанными с высокой температурой, горением, жаром. Именно по этой причине многие шаманы и знахари пьют соленую или приправленную специями воду и едят благовонные растения - они предполагают увеличить таким образом свой внутренний жар. То, что данный волшебный жар реально существует, доказано большой сопротивляемостью холоду, наблюдаемой у арктических и сибирских шаманов, а также у гималайских отшельников. Кроме того, шаманы обучаются как "повелители огня" - например, они глотают горящие угли, касаются раскаленного железа, ходят по огню. Подобные феномены и взгляды зарегистрированы и среди более цивилизованных народов. На санскрите итоговый смысл аскетического развития называется tapas, причем исходное значение этого слова - именно "жар", высокая температура. "Разогреваясь" посредством аскетизма, Праджапати создавал Вселенную. В Дхаммападе говорится, что Будда "горит", и тантрические тексты утверждают, что пробуждение кундалини проявляется горением. В современной Индии мусульмане полагают, что человек в связи с Богом становится "пылающим жаром". Любой, кто совершает чудеса, называется "кипящим". Говоря вообще, любой, совершающий некие действия с использованием магико-религиозной силы считается "горящим", а сами такие действия устойчиво ассоциируются с "горением". Эта священная сила, результатом действия которой является и повышение температуры шамана, и "жар" воина, может быть преобразована и дифференцирована специальными усилиями для придания ей различной окраски. Индийское слово Kratu вначале обозначало "энергию, специфическую для горячего воина, в частности, для Индры", затем оно приобрело смысл "победной, героической силы, страсти, храбрости, любви к бою", а еще позднее, при расширении смыслового значения, стало означать "силу набожного человека, которая позволяет ему следовать за предписаниями rta[xv] и достигать счастья". "Ярости" и "жара", вызванных мощным, чрезмерным проявлением священной силы, боится большинство человечества. Термин shanti, который на санскрите означает спокойствие, мир души, свободу от страстей и страдания, восходит к архаическому корню, первоначально имевшему значение гашения огня, ярости, лихорадки, короче говоря, - высокой температуры, вызванной демоническими силами.

Мы имеем, таким образом фундаментальный магико-религиозный опыт, повсеместно зарегистрированный в архаичных пластах культуры: помимо прочего, доступ к сакральному проявляется потрясающим увеличением температуры. Ввиду ограниченности места, мы не можем подробно рассмотреть здесь этот важный вопрос и показать, например, теснейшую связь между кузнецами, шаманами и воинами, основанную на общей мистике огня и связанных с ней технологиях. Я должен добавить только, что власть над огнем находит свое выражение в равной мере во "внутреннем жаре" и в нечувствительности к жару горячих углей. С точки зрения истории религии, все эти примеры показывают, что шаман, кузнец, или воин теряют свою человеческую сущность и обретают - каждый в собственном смысле - сущность более высокую. Этими более высокими состояниями могут быть состояние Бога, состояние духа, или состояние животного. Соответствующие инициации, разными путями ведут посвящаемого к одной и той же цели - к смерти в человеческом состоянии и к последующему возрождению в новом, сверхчеловеческом качестве. Естественно, в воинских посвящениях инициатическая смерть менее заметна, чем в посвящениях шаманских, так как основное испытание молодого воина состоит конкретно в победе над противником. Но он достигает победы, только обретая "жар" и достигая неистовой ярости - а эти признаки можно понимать как конец человеческого состояния.

Тот, кто ярко проявляет свою волшебный жар, демонстрирует, что принадлежит миру сверхчеловеческому...

Мирча Элиаде. ОБРЯДЫ И СИМВОЛЫ ИНИЦИАЦИИ.
http://loststranger.narod.ru/runes/eliade.html